Причины и цели реформирования государственного управления при Петре I

Актуальность темы определяется, прежде всего, тем, что в современных условиях, когда происходит процесс не только переосмысления прошлого нашей страны, но и поиска ее идентичности, особое значение приобретает анализ дореволюционной исторической литературы, освещающей личность и деятельность Петра I. Обращение к историографической традиции обогащает наше знание, помогает восстановить утраченную преемственность в развитии исторической мысли, да и самого социума. Значение разработки темы возрастает в связи с тем, что в современном российском обществе, испытавшем на себе противоречивые последствия очередного витка модернизации, вызывает огромный общественно-политический резонанс сохранившийся висториографическом наследии образ царя, предложившего и осуществившего ее первую модель.
К концу XVII века в России начинает складываться абсолютная монархия. Ее идея появляется во второй половине XVII века и тесно переплетается с проектами экономических преобразований страны. Окончательно абсолютная монархия оформляется в первой четверти XVIII века при Петре I. Законодательно это было закреплено в толковании к артикулу 20 Воинского Устава (1715г.) «…его величество есть самовластный Монарх никому на свете о своих делах ответу дать не должен: но силу власть имеет свои Государства и земли, яко Христианский Государь по своей воле и благомнению управлять».
Каждый народ мира стремится создать свою культуру, свою государственность и, наконец, свою империю. В 1721 году Сенат и Духовный Синод преподнесли Петру титул Императора Всероссийского. Россия становится Империей. И тут надо сказать, что значение этого события очень велико. XVIII столетие в истории России стало поистине судьбоносным. Оно явилось временем коренных перемен вызванных петровскими реформами. Своими преобразованиями Петр I круто повернул Россию на Запад. Этот поворот и его последствия для развития России и русской культуры стали предметом острого спора ученых и мыслителей, который с особой силой разгорелся в XIX веке и продолжается по сей день.
В одной из отечественных дореволюционных работ, специально посвященной истории восприятия и изучения в России петровских преобразований, был отмечен характерный научный парадокс: с одной стороны, «эпоха Петра Великого давно уже стала достоянием прошлого», но, с другой — «мы как будто все еще стоим под обаянием этого времени, как будто все еще не пережили этой тревожной, лихорадочной поры и не в силах отнестись к ней вполне объективно». Причины такой историографической ситуации известному знатоку темы Е.Ф. Шмурло виделись в том, что «великий император ребром поставил вопросы, которых мы и до сих пор окончательно не решили…». Это отразилось и на литературе, посвященной петровским преобразованиям, которая, как выразился Шмурло, «скорее напоминает судебные речи в защиту или в обвинение подсудимого, чем спокойный анализ научной исторической критики»’. О значении анализа эволюции рефлексии о Петре писал в конце XIX в. и A.A. Кизеветтер, утверждавший, что «история петровского вопроса важна и поучительна для нас не менее истории петровского царствования. Литература вопроса с необыкновенной эластичностью отразила на его различных постановках разнообразнейшие повороты общественной жизни, разнообразнейшие течения общественной мысли».